Иногда я вижу призраков. Призраков из своего собственного прошлого. Стоит услышать определенный запах, и вот - перед глазами хмурый подросток, что за сдвинутыми бровями прячет заплаканное лицо, встречая каждый рассвет тоскующим взглядом куда-то вдаль, куда ведут рельсы.
- Однажды, - говорит он, - всё изменится. И я исчезну вслед за стрекотанием цикад и кузнечиков. От меня останется только бессонница и запах железной дороги.
Иногда он будет просыпаться годы спустя, чтобы снова провожать поезда грустными серыми глазами с парой желтых пятен.
Наступит осень. Остекленевшее небо станет недосягаемо высоким и улицы будет обрамлять ярко-рыжий цвет. Мимо меня пройдут сразу двое, почти одинакового возраста.
- Все мои мечты разбились в одночасье, я больше не могу гореть, - вздохнет один из них. Его волосы старательно выкрашены чёрным, сквозь который всё ещё отчаянно сквозит алый цвет. Он поднимет взгляд, в котором умирающее лето всё ещё переливается в зеленых радужках. Ему всего 17, и теперь всё равно.
Тихими шагами рядом с ним будет брести некто очень похожий. У него чернее волосы, в них теперь поблескивает стальной оттенок, бледнее кожа, чернее круги под глазами и подведенные глаза, уткнувшиеся в черно-белые рисунки. Он читает о далёких землях, и испытывает смутное дежавю. Поправив тёмные очки, он стряхнет пепел с сигареты и останется сидеть у фонтана, вспоминая теперь с тёплой грустью об ушедшей любви и шуршании осенних листьев. Смерть уютно сидит на его плече, и её когти больше не причиняют боли.
- Боли больше нет.
Сорвавшийся лист напомнит о белых розах и вечернем Арбате. С тех пор эти цветы будут символом сразу трёх вещей. Их некто в длинном плаще начнёт приносить на могильник знакомому призраку. Изредка, с мягкой и грустной улыбкой.
- А помнишь,.. тогда, когда мы жили,..да?
- Помню. Только я умер, и меня закопали, а ты всё мыкаешься.
- И то верно... Но я видел тебя в той, кто осталась жить. Однажды, когда ты лихорадил её тело в припадке, ты опрометчиво схватился за мою руку и поздоровался. Больше не сможешь - она постаралась сжечь все мосты к тебе.
Другой некто, серая тень, будет как огня бояться этих цветов, но с трудом признается в этом даже себе.
- "Белый" значит пусто, - бормочет он, словно безумец, - значит, сейчас придёт чудовище.. Это оно дарит белые цветы и хочет их себе! Оно! Оно делает больно.. скребется по телу, скребется внутрь, прогрызая дорогу туда, где оставит только пустоту. Оно вынимает душу, лишает воли и разума... Не хочу! Страшно!
Он вызывает мурашки по спине и, вскоре его уведут под руки подальше, прочь. Чтобы опоить до дальтонизма и напялить маску безумно улыбающегося зеленоглазого смайлика на опухшее от истерик и поглощающего отчаяния лицо.
Мимо них, пожав плечами, пройдет кто-то равнодушный с алым цветом волос и белой розой между пальцев. Прежде он бы обошел такую компанию как можно дальше, но теперь...
- Страха нет. Жаль только, что рельсов теперь для меня тоже - нет...
А кто-то торопливо пересекает железнодорожные пути зимним вечером, но вздрагивает вовсе не от холода. Перед его глазами множество давно ушедших, но так и не достигнувших цели людей, в его ушах крик горящего заживо человека, в котором он внезапно узнал себя. В его снах кровь и смерть, в его снах он держит убитую жену в своих объятиях... Он больше ничего не знает о поездах, и о том, действительно ли можно им довериться, чтобы куда-то добраться. В его создании поезд везёт его в бесконечном лабиринте среди тёмных лесов, и, однажды выглянув в окно, он видел, как в другом поезде сворачивали куда-то трое: двое стариков и нестареющий мальчик.
Он шепчет "Маria!", но почти не знает, зачем. Он чувствует себя зверьком, который только что осознал, что ловушка захлопнулась. Он не знает, по какую сторону полосы стоит.

Неизвестно, что сталось с этим человеком. Возможно, он всё ещё хрустит снегом по зеркальному лабиринту. Возможно, он просто позволил своим демонам унести себя во тьму.
Кто-то сейчас снимает с себя наушники и устало протирает глаза. Он гасит мерцающий монитор и смотрит за окно, замирая в изумлении.
Он прекрасно помнит, как долго длится его ночь. Он каждой клеткой своего тела помнит, как отчаянно она старалась утопить его в крепленом вине собственных слёз и крови.
- Солнце?..
- Рассвело же, - большая рука опускается на голову.
- Вчера мне показалось, что у меня седые волосы.
- Не беси глупостями. Эх..